Менталитет по-узбекски: когда рабы рассуждают о свободе

В подкасте телеканала «Ўзбекистон 24» бывший министр иностранных дел Узбекистана и по совместительству гражданин России Абдулазиз Камилов — в народе просто Хафизыч — решил вновь поучить мир, как правильно понимать «менталитет и традиции». С неизменной чиновничьей улыбкой он заявил:

«Если рекомендации международных организаций соответствуют нашему менталитету — примем. Если нет — не примем. Но закрытых тем в нашей повестке дня нет».

Звучит бодро. Даже прогрессивно. Но только если не знать, кто говорит.

Тот, кто не любит открытые двери

Когда Хафизыч рассуждает о «открытых дверях» для правозащитников, это звучит примерно как волк, заявляющий, что рад встрече с овцами — лишь бы они не мешали ему работать. Именно при нём, пятнадцать лет назад, Узбекистан выкинул из страны большинство международных структур: от правозащитных миссий до гуманитарных организаций. Для Камилова любой представитель ООН или Human Rights Watch — это диверсант, агент Запада, шпион, мечтающий разрушить идиллию тишины и страха.

Почему? Потому что судил по себе. Он знал, как работают шпионы — ведь сам когда-то был в советской дипслужбе, где донос и ложь считались частью служебного этикета.

«Менталитет» как отговорка

Но давайте вернёмся к его любимому слову — менталитет. Что под ним понимает Хафизыч? Это не про культуру, не про уважение к старшим и не про гостеприимство. Это набор негласных заповедей бюрократического рабства:

- Не критикуй власть — бойся её.

- Взятка — не грех, если она во благо государства.

- Правоохранители всегда правы, потому что они охраняют не народ, а власть.

- Не выноси сор из избы — молчи, даже если тебя убивают.

- Не говори про Андижан 2005 года — это вмешательство во внутренние дела.

- Не вспоминай закон 2004 года, освободивший Каримова от ответственности — это наша традиция делать владык вечными.

И, конечно, главный пункт: не задавай вопросов.

Вот такой он, «менталитет», по версии человека, который сам десятилетиями жил в тени диктатора, получая политические пощёчины и с удовольствием их принимая. Потому что рабу удобно в цепях, особенно если цепи золотые и с гербом государства.

Рабы золотых цепей

Камилов всегда был осторожен, злобен и хитёр — типичный продукт системы, где думают не мозгами, а страхом. Он боится свободных людей, потому что сам внутренне несвободен. Он не способен представить страну, где человек может говорить без разрешения и писать без цензора.

Он — чиновник старой школы, где любое слово «демократия» звучит как угроза, а любое упоминание прав человека — как западная диверсия. И теперь этот человек рассказывает о «взаимодействии» с правозащитниками, будто приглашает их в клетку, обещая: «Вы заходите, только не шумите и не пугайте наших тигров».

О менталитете сыновей

Менталитет — это ещё и когда сын министра, гражданин России Данияр Камилов, скупает ключевые объекты в Ташкенте, прикрывая это словом «инвестиции». Это когда глиняные школы не вызывают стыда, потому что «зато у нас есть Дворец международных форумов за миллиард долларов». Это когда миллионы гастарбайтеров годами живут вдали от семей, потому что так «мировая тенденция».

Это и есть подлинное содержание «национальной специфики» — золотая обёртка вокруг гнили.

Свобода по ведомственной инструкции

Когда Камилов говорит о свободе, хочется проверить, не перепутал ли он слова. Для него свобода — это возможность подбирать формулировки, не раздражающие начальство. Право выбора — это выбор между тишиной и самоцензурой.

Он, как и многие постсоветские дипломаты, умеет красиво говорить о диалоге, при этом ненавидя саму идею диалога. Он говорит «у нас нет закрытых тем», но держит под замком всё, что хоть как-то пахнет правдой.

Пока такие люди рассуждают о менталитете, страна не движется вперёд. Она застряла между страхом и привычкой, между ложью и комфортом.

Камилов — это не просто чиновник из прошлого. Это символ системы, которая боится света, но любит делать вид, что открыла шторы.

И пока такие «патриоты» определяют, какие права «подходят нашему менталитету», страна так и останется в своём вечном полумраке — с золотыми цепями на запястьях и лозунгом о свободе на устах.